ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

---

 

Джоан Робинсон. Экономическая теория несовершенной конкуренции

 

 

Предисловие

 

      Предлагаемая книга наряду с признанием общеприня­тых в экономической теории идей содержит, как мне хо­чется верить, и ряд новых положений. Разумеется, я не могу сказать, что все новое содержание «изобретено» мной. Ведь я находила постоянную поддержку со сторо­ны г-на Р. Ф. Кана: с его помощью был создан весь фор­мальный аппарат, а заслугу в разработке многих главных проблем (особенно таких, как ценовая дискриминация и эксплуатация) мы разделили с ним поровну. Он помог также найти многие математические доказательства, что самостоятельно было бы мне не под силу. В отношении же общей характеристики моего подхода к исследованию можно сказать, что я старалась созидать на фундаменте, заложенном А. Маршаллом и А. Пигу. Все экономисты в долгу перед этими двумя учеными, и я здесь не исклю­чение. Однако их имена я упоминала, главным образом когда, по моему мнению, обнаруживала у них незначи­тельные ошибки.

     Что же касается авторов более поздних работ, то я признательна прежде всего г-ну Пьеро Сраффе за статью в Economic Journal (декабрь 1926 г.), г-ну Е. А. Дж. Ро­бинсону за работу «Structure of Competitive Industry» и г-ну Дж. Ф. Шоуву — автору статей в Economic Journal (июнь 1928 г. и март 1930 г.). Можно считать, что статья г-на Сраффы обусловила появление и моей работы, по­скольку основная цель предлагаемой вниманию читателя книги состоит в попытке реализовать его плодотворное утверждение о необходимости дать трактовку теории стои­мости в терминах теории монополии. Работа г-на Робин­сона об оптимальных размерах фирмы сформировала в основном мое понимание конкурентного равновесия; она играет важную роль в Приложении к данной книге, по­священном возрастающей и убывающей доходности.

     На статьях г-на Шоува основана моя интерпретация ренты и четырех кривых ценности. Однако читатель, знакомый только с этими статьями, не смог бы оценить всей меры моей благодарности г-ну Шоуву — у него я училась в Кембридже многие годы; он оказал как пря­мое, так и опосредованное влияние на существо моего подхода ко многим проблемам экономического анализа. Конкретные вопросы исследования, «родословную» кото­рых я возвожу к работам г-на Шоува, будут изложены в соответствующих разделах книги. Однако я обязана ему не только унаследованным идеям, а гораздо большим.

      Экономическая теория в своем развитии достигла та­кого этапа, когда определенные проблемы настоятельно требуют решения, а многочисленные авторы независимо друг от друга приступают к их изучению. Поэтому до­вольно часто исследователи бывают поражены и до неко­торой степени уязвлены, встречаясь на Вершине истины. К такого рода случаям относится и история разработки понятия «кривая предельного дохода» — это пример, до­стойный удивления. Соответствующий формальный аппа­рат играет в моей работе важную роль, сама же настоя­щая книга представляет собой развитие подхода, основан­ного на стремлении использовать этот аппарат для реше­ния разнообразных проблем. Однако я не отношу себя к числу многочисленных исследователей, которые быстро добились успеха в восхождении на эту Вершину. Впер­вые о проблеме, связанной с кривой предельного дохода, я узнала на лекциях г-на Дж. Г. Р. Джиффорда, гото­вившего нас в Кембридже к экзамену на соискание док­торской степени. Вскоре после этого г-н П. А. Слоун ознакомил меня с неопубликованной рукописью, в ко­торой содержалось решение данной проблемы. Немного позднее оно было предложено и г-ном Р. Ф. Харродом в Economic Journal (июнь 1930 г.); судя по всему, статья его написана одновременно с рукописью г-на Слоуна. В своей последующей статье (Economic Journal, декабрь 1931 г.) г-н Харрод выявил аналитическую зависимость между предельными и средними затратами, которую я представила в графической форме. Могу утверждать, что этой Вершины я достигла своим путем, но после появле­ния его работы существование зависимости между пре­дельными и средними затратами, исследованное г-ном Харродом, позволило мне сделать важные выводы. Со временем число исследователей, постигших тайны концепции предельного дохода, быстро выросло. Проф. Т. О. Интема (он предвосхитил формулы г-на Харрода о взаимосвязи средних и предельных затрат) сделал это (о чем мне, впрочем, не было в свое время известно) гораздо раньше (см. Journal of Political Economy, декабрь 1928 г.). Д-р Э. Шнайдер, д-р Штакельберг и проф. Мех-та, как и многие другие, открыли связь между предель­ными и средними затратами, видимо, независимо друг от друга. Даже сама формулировка данной концепции представляется мне не случайной. Предпочитая не ис­пользовать понятия, предложенные г-ном Джиффордом и г-ном Харродом, я вслед за г-ном Робинсоном стала ха­рактеризовать взаимосвязь средних и предельных затрат  с помощью понятия «предельный доход», немного опередив в этом смысле проф. Винера, который в своей статье (она была помещена в Zeitschrift für Nationalöko­nomie, сентябрь 1931 г.) обозначает данную проблему таким же образом.

      Понятие «эластичность замещения» факторов про­изводства представляет собой еще один пример подоб­ного рода результатов, полученных одновременно, — г-н Дж. Р. Хикс сформулировал соответствующую концеп­цию в своей работе «Theory of Wages» спустя некоторое время после того, как я впервые употребила понятие «эла­стичность замещения». Когда появилась книга г-на Хикса, мое исследование, посвященное анализу заработной пла­ты, было почти завершено, но работа над одним из сде­ланных в ней выводов позволила мне устранить ошибку в доказательстве. Своими достижениями в этой области исследований я обязана прежде всего на многое проли­вающей свет статье г-на Д. X. Робертсона «Wage Grum­bles» в журнале Economic Fragments.

     В последнее время многие авторы разрабатывали ме­тоды анализа проблем, связанных с монополией; кое в чем эти методы схожи с моими собственными. Д-р Шнай­дер и д-р фон Штакельберг опубликовали статьи, резуль­таты которых я включила в свой инструментарий. Однако, по моему мнению, их работа отягощена использованием необязательного и переусложненного математического ап­парата там, где можно было бы использовать простые геометрические методы. Я чувствую себя обязанной упо­мянуть книгу г-на Зейтена «Problems of Monopoly», где он использовал характерный для Маршалла формальный аппарат, тогда как я сформулировала по крайней мере одно важное положение, стремясь по-иному интерпрети­ровать некоторые из его выводов в терминах «предельно­сти». Книга проф. Чемберлина «The Theory of Monopo­listic Competition» содержит целый «букет» открытий, сделанных одновременно с другими авторами, однако она увидела свет настолько недавно, что мне трудно детально разбирать эту работу. По всей вероятности, в данной об­ласти исследования трудятся и другие ученые, с дости­жениями которых я просто незнакома. Если мои выводы и выводы некоторых других авторов будут где-то призна­ны идентичными, то при отсутствии ссылок в моей работе это должно означать, что труды моего коллеги были мне неизвестны или же что они появились в печати после того, как мое исследование было завершено. Однако, если это было возможно, я упоминала имена исследователей, встретившихся мне на Вершине истины, когда я достиг­ла ее.

     Г-н С. У. Гилбо был настолько любезен, что прочитал мою рукопись и сделал много полезных замечаний. На­конец, на всех стадиях моей работы, с самого ее начала, большую пользу приносила мне критика г-на Кана, а так­же его конструктивные предложения. Читатель, как, впро­чем, и я, должен быть благодарен именно ему за то, что книга освободилась от многих ошибок.

Материал гл. 7 частично взят (с небольшими измене­ниями) из моей статьи в Economic Journal, опубликован­ной в декабре 1932 г., и использован здесь с разрешения Издателя.

 

                                                                                                                                                                                                                                  Джоан Робинсон

 

Кембридж,

октябрь 1932 г.

 

 

 

право ей будет предоставлено, и меньше — в противном случае.

Если разрабатывается план рационализации производ­ства и общественность желает знать, не вызовет ли роста цен концентрация производства на нескольких фирмах, то в ответе, суть которого состоит в том, что цена оста­нется неизменной при условии параллельности кривой предельных издержек и кривой спроса, будет мало поль­зы. Вполне естественно, что «практический» человек, про-сящий хлеба, выражает недовольство, когда экономист предлагает ему взамен камень. Но ответ экономиста-ана­литика на подобные выражения недовольства должен за­ключаться не в отказе от своего инструментария, а в погружении в исследование проблем реальной действи­тельности; надеяться же он должен только на свои «голые руки». Ему следует настолько усовершенствовать анализ, чтобы тот начал наконец приносить пользу. Простое ис­следование может быть выполнено только на основе эле­ментарных предпосылок; однако чем оно сложнее, тем более сложные и приближенные к реальным обстоятель­ствам предпосылки должны его сопровождать. «Практи­ческого» человека надо попросить запастись терпением, а тем временем экономист должен усовершенствовать свой инструментарий в надежде на то, что рано или поздно он сможет удовлетворить требования этого «практического» человека.

До такого идеала все еще далеко, и пока лучшее, что может сделать экономист, — это использовать свои методы с величайшей точностью и осторожностью, а когда ему все-таки приходится давать ответы на жгучие, наболев­шие вопросы, то он должен ясно сознавать, какими ис­ходными предположениями о природе той или иной проб­лемы он руководствуется. Если принятые предпосылки достаточно близки к реальным условиям, чтобы ответ оказался удовлетворительным, «практический» человек может его принять. Но если введенные предпосылки слиш­ком абстрактны, экономист может сбить «практического» человека с толку и подорвать свою репутацию, предлагая этому человеку считать, что вопрос, на который тот по­лучил ответ, идентичен вопросу, который и был постав­лен.

Однако тот факт, что экономистам часто не удается установить с необходимой строгостью те исходные пред­посылки, которыми они руководствуются, следует объяс­иять не их «непорядочностью», а ложной скромностью. Экономист-аналитик (хотя методы его исследования обыч­но заслоняют собой конкретные факты) ощущает в при­сутствии «практического» человека мучительное чувство стыда. И когда он пытается решить какую-нибудь новую проблему и начинает составлять перечень исходных пред­посылок, которые требуются для ее уяснения, он даже не может вообразить себе, каким бы насмешливым ком­ментарием сопроводил их человек «практический», если хотя бы одним глазом увидел этот перечень. При этом экономист-аналитик подвергается сильному искушению либо включить в свой перечень такие предпосылки, бла­годаря которым проблема «приблизится» к реальности, но которые в то же время сделают эту проблему совер­шенно неразрешимой, либо ограничить проблему рамками, которые хотя и сделают ее разрешимой, но вынудят от­бросить связанные с ней предпосылки (если даже чест­ность нашего экономиста не позволит полностью пре­небречь ими) в пыльный подвал подстрочных примеча­ний, где, как надеется экономист, их никто и не заметит.

Подобное поведение, хотя и представляет собой до­стойный образец самоограничения, является злостной из­меной «практическому» человеку. Было бы гораздо лучше, если бы экономист получал сардоническое наслаждение, шокируя «практического» человека той вызывающей от­кровенностью, с которой бы оглашал свои исходные по­сылки, утешаясь (несмотря, на возмущение, которое такое поведение неизбежно породит) убеждением (заведомо не разделяемым «практическим» человеком), что он дви­жется к поставленной проблеме по тому единственному пути, на котором есть шансы найти верное решение.

Настоящая книга являет собой попытку воплотить в жизнь этот идеал, и, если где-то обязательные предпосыл­ки и ускользнут иногда из моего «перечня», следует по­нимать дело так, что я попалась в ловушку совсем иного рода, которая стоит на пути всякого экономиста и озна­чает следующее: даже он сам не сознает, в чем смысл принятых им же предпосылок.

В опубликованных прежде монографиях к анализу ценности обычно подходили с позиций совершенной кон­куренции. Общая схема исследования выглядела при этом вполне логичной и отличалась определенным эстетическим очарованием. И только иногда попадалась отдельная гла­ва, где содержался анализ монополии. Он представлялсобой грубый, неудобоваримый «кусок», который анализу конкуренции не под силу было «проглотить». Вспомним следующее замечание г-на Сраффы^[1]: «Конечно, когда мы располагаем теорией для каждого из двух крайних слу­чаев — совершенной конкуренции и монополии, составля­ющей только часть «снаряжения», необходимого для ис­следования реальных условий деятельности в различных отраслях, мы не можем не сознавать, что эти условия обычно не соответствуют в точности ни одной из наших категорий, а находятся где-то «в промежуточной зоне» и что природа некоторой отрасли может приблизительно соотноситься с производством в условиях монополии или в условиях конкуренции на основании лишь ее конкрет­ных характеристик». Упомянутые монографии, однако, никогда не содержали действительно четких указаний от­носительно того, как обходиться с этими «промежуточ­ными» случаями; поэтому получалось, что как картина реального мира теория выглядела неубедительно, а как чисто аналитическое построение она страдала отсутствием завершенности.

Более того, связи между реальным миром и анализом ценности в условиях конкуренции искажались из-за час­тых теоретических недоразумений. Экономисты, руковод­ствующиеся в своих логических построениях принципами совершенной конкуренции, приходили к ошибочному вы­воду, будто последняя имеет такое же значение и в ре­альном мире. Когда же эти экономисты встречали в дей­ствительности такие явления, как, например, «экономия фирмы за счет внутренних источников» (которая несов­местима с предпосылкой о совершенной конкуренции), они начинали искать какие-то запутанные объяснения, не понимая самого простого: в реальном мире не действу­ет предпосылка о совершенной конкуренции. Или же они поддавались соблазну включить в свои теоретические схе­мы такие элементы, которые на первый взгляд учитывали явления реального мира, но на самом деле полностью уничтожали логическую непротиворечивость теоретиче­ской схемы.

Как раз в момент подобного всеобщего замешательст­ва г-н Сраффа заявил, что «в связи с этим необходимо отказаться от подхода, основанного на предположении освободной конкуренции, и повернуть в противоположном направлении, а именно к монополии» ^[2].

Но не успел г-н Сраффа освободить анализ монополии от стесняющих его рамок, как в одной из глав, находя­щихся в середине книги, этот анализ немедленно и без малейших усилий «поглотил» анализ, основанный на пред­посылке конкуренции. Отныне общая схема исследова­ния, построенного в точности на тех же самых элементах, которыми пользовались и раньше, могла быть реализова­на строго последовательно и без всяких неуклюжих про­тиворечий в содержании предлагаемой книги. Два прос­тых примера позволяют показать возможности такого под­хода в действии.

Сначала рассматривается проблема определения моно­полии. Под влиянием бытовавших прежде представлений возникает соблазн последовательно упорядочить все ре­альные случаи таким образом, чтобы чистая монополия «расположилась» на одном конце образованного ряда, а чистая конкуренция — на другом; однако при этом было -бы чрезвычайно трудно отыскать такое определение чис­той монополии, которое играло бы в исследовании ту же роль, что и определение чистой конкуренции. На первый взгляд легко можно утверждать, что на некотором рынке существует конкуренция в том случае, когда спрос на тот или иной товар удовлетворяется множеством произ­водителей, а монополия наблюдается тогда, когда спрос удовлетворяется только одним производителем. Но что представляет собой такой товар? Следует ли нам пони­мать под единичным товаром (single commodity) некото­рый агрегированный продукт, включающий в себя все те изделия, которые конкурируют между собой за право удов­летворять единую потребность? Тогда, поскольку любое изделие на рынке должно иметь каких-то конкурентов, а в конечном итоге поскольку любое изделие воплощает в себе способ использования денег, конкурирующего с другими способами их расходования, мы вынуждены были признать, что ничего похожего на абсолютную мо­нополию вообще не существует. Или, быть может, в ка­честве единичного товара нам следует принимать лишь такой набор изделий, который абсолютно однороден? Тог­да малейшее различие (с точки зрения покупателей) меж­ду конкурирующими производителями в свойствах даже в значительной степени однородного товара необходимо рассматривать как признак того, что мы имеем дело не с одним, а с несколькими товарами. Ведь коль скоро от­дельный покупатель имеет основания предпочесть одного производителя другому, приобретаемое им изделие не яв­ляется абсолютно эквивалентным, с точки зрения этого покупателя, другим одноименным товарам, и мы снова приходим к необходимости рассматривать продукцию каж­дого производителя как единичный товар. Следовательно, любая наша попытка дать непротиворечивое определение монополисту приводит к тому, что или монополия, или конкуренция «выпадают» из исследуемой области. Гораз­до легче найти пример чистой конкуренции, встречающей­ся тогда, когда спрос на продукцию отдельного произво­дителя абсолютно эластичен. Но какой пример характе­ризует чистую монополию? Когда спрос на данную продукцию отдельного производителя равен совокупному спросу на нее? Но это значит, что мы возвращаемся к исходной проблеме, а именно к проблеме о том, как опре­делить товар. Известно, что означает «продажа на совер­шенном рынке», но что такое совершенно несовершенный рынок?

Итак, как только мы откажемся от попытки заключить понятие монополии в некоторые рамки, все трудности по­добного рода исчезнут. Каждый отдельный производитель теперь располагает монополией на собственную продук­цию (и это совершенно очевидно); если множество таких производителей ведут торговлю на совершенном рынке, то создается ситуация, которую мы обычно характеризуем как совершенная конкуренция. Мы должны использовать понятие монополии лишь в его буквальном смысле, имея в виду одного-единственного продавца, иначе анализ со­вершенной конкуренции «растворится» в анализе моно­полии.

Читатель может возразить: имеется явный смысл в том, что господа изготовители готового платья монопо­лизировали пошив одежды из хлопка, в то время как овощной базар в Бедфоршире не установил монополии на торговлю брюссельской капустой. Однако на это воз­ражение легко ответить. Все подобные примеры «моно­полии» в обыденном понимании объясняются тем, что продукция отдельного производителя в цепи товаров-суб­ститутов должна быть, как правило, заметно обособлена. Подобная обособленность позволяет нам немедленно дать приблизительное определение единичного товара (будь то одежда из хлопка или брюссельская капуста), которое приемлемо с точки зрения здравого смысла и не вносит путаницы в исследование. Это товар, все производство которого контролируется одним-единственным производи­телем. Теперь представление о монополисте, с точки зре­ния обычного человека, и логическое определение моно­полиста как одного-единственного продавца совпадают и соответственно исчезают всякие затруднения.

Второй пример, позволяющий понять, каким образом анализ конкуренции «поглощается» анализом монополии, можно извлечь из рассмотрения методов самого исследо­вания. Когда г-н Сраффа заявлял, что настало время пе­ресмотреть теорию ценности, отталкиваясь от концепции фирмы-монополиста, он полагал, что привычное понятие «максимальный чистый доход монополии» готово к упот­реблению и работу можно начинать немедленно. Но это понятие представляет собой в лучшем случае весьма гру­бый инструмент, не соответствующий многочисленным предъявляемым к нему требованиям. Вместо него необ­ходимо из посвященных конкуренции глав старых учеб­ников позаимствовать методы предельного анализа и приспособить их для новых целей,

В то время как использование основных приемов, пред­лагаемых методическим аппаратом, объясняемое обычно соображениями удобства, не привело к сколько-нибудь заметным достижениям, применение кривых, отображаю­щих изменение предельных величин, для анализа произ­водства в условиях монополии несет в себе ключ к реше­нию проблемы в целом. Чтобы этот аппарат можно было использовать, следует, однако, ввести лишь одну предпо­сылку, согласно которой отдельная фирма всегда будет стремиться так вести свои дела, что сможет получать по возможности максимальную в каждый конкретный период своей деятельности прибыль. Это как раз та самая пред­посылка, которая делает возможным анализ ценности. Если действия индивидов носят случайный характер, то раскрыть экономические закономерности можно только с помощью методов статистики; если же действия индиви­дов можно предсказать, но они руководствуются многими сложными мотивами, экономист должен переадресовать свою задачу психологу. Именно предположение о том, что любой индивид в процессе экономической деятельности никогда не предпримет действий, в результате которых он причинит себе ущерба больше, нежели выгоды, и всег­да предпримет действия, которые обеспечат ему больше выгоды, чем ущерба, делает анализ ценности возможным. И именно эта предпосылка лежит в основе исследования с помощью кривых, отображающих изменение предель­ных величин. Из «кирпичей» этой простой модели и воз­двигается здание всего анализа.

Главная тема настоящей книги — исследование ценности Нелегко объяснить, что собой представляет анализ ценности, если мы не хотим, чтобы он выглядел чрез­мерно загадочным или чрезмерно нелепым. Суть пробле­мы может быть выражена следующим образом. Вы видите двух человек, один из которых дает другому банан и по­лучает за это пенс. Вы спрашиваете, почему же получает­ся, что банан стоит именно пенс, а не сколько-нибудь еще? Самый очевидный подход к решению возникшего вопроса заключается в постановке на его основе двух дополнительных вопросов: как получается, что один че­ловек берет за банан пенс, и как получается, что другой человек отдает за банан пенс? Короче говоря, представ­ляется вполне естественным разделить данную проблему на две: Предложение и Спрос.

Применительно к первой из них вопрос заключается в следующем: почему дело складывается так, что отдель­ный продавец продает свой товар именно по той цене, по которой он его продает, и ни по какой другой? Итак, цена, по которой этот продавец реализует свой товар, определяется, с одной стороны, тем, что он может полу­чить за товар, с другой стороны, тем, во что ему обошлось производство товара. Здесь мы опять сталкиваемся с ди­хотомией спроса и предложения. Однако пока спрос рас­сматривается нами объективно, с точки зрения продавца; в известной мере спрос при этом формирует общие усло­вия рынка, которые предопределяют следующие решения продавца. Далее, очевидно, что когда число продавцов велико и мотивы действий каждого из них осмысленны и предсказуемы, но каждый отдельный продавец действует независимо и все они пытаются продавать одну и ту же продукцию, то их решения могут способствовать возник­новению определенных сложных взаимосвязей, которые необходимо досконально изучить. А когда и это будет сделано, анализ ценности не позволит сказать что-либо новое о Предложении.

     Обращаясь затем ко второму аспекту проблемы, ана­литик должен исследовать цену с точки зрения отдельного покупателя. В связи с этим предложение рассматривает­ся объективно, как часть общих условий рынка, опреде­ляющих будущие решения покупателя. А по завершении подобного исследования мало что можно будет сказать о Спросе. По-видимому, подобный подход к исследованию ценности лишь слегка рассеивает окутывающий пробле­му покров таинственности, но теперь он представляется еще более нелепым, чем когда бы то ни было. «Я полагал, что Вы собирались по крайней мере объяснить мне, — выразит недовольство читатель, — почему в некотором общем смысле один банан стоит пенс. Но Ваша работа свелась к созданию сложной классификационной системы применительно к нескольким совершенно очевидным иде­ям, которые мне всегда были хорошо известны». Однако такая классификационная система составляет существен­ную часть «экипировки» экономиста-аналитика, конечная цель труда которого заключается в поиске ответов на практические вопросы, задаваемые ему реальной дейст­вительностью. В надежде оказать ему помощь в решении этой задачи я и подготовила свой ящик с инструмен­тами.

Предлагаемая вниманию читателей книга состоит из двух частей: Монополия — принципы продажи и Моно-псония — принципы покупки. Но эта дихотомия пред­ложения и спроса по сути не совсем то же самое, что разделение вопроса при обсуждении проблемы о покупке и продаже банана. Как только экономист переходит ко второй части этой проблемы и спрашивает: «Как полу­чается, что покупатель приобретает товар по данной це­не?», он вторгается в область, о которой мало что может сказать. Данная область изобилует важными вопросами, но все это вопросы скорее психологического, нежели эко­номического порядка. Однако если покупателю товар тре­буется (подобно банану) не ради него самого, а лишь как средство заработать деньги, тогда экономист опять воз­вращается к своим проблемам. Поэтому в части настоя­щей книги, относящейся к проблемам приобретения то­варов, обсуждаются главным образом принципы покупки, но не покупки предметов потребления, а средств произ­водства и производственных услуг. Иными словами, в этой части описывается прикладной анализ стоимости приме­нительно к проблеме цен на отдельные факторы произ­водства.

Содержание настоящей книги может быть представле­но следующим образом.

Книга I. Метод исследования. Глава 1. Исходные пред­посылки. Глава 2. Геометрические методы анализа. В пер­вой из этих двух глав вводятся некоторые необходимые определения; предпосылки же анализа, позволяя достичь того уровня абстракции, на котором и должно проводить­ся обсуждение наших проблем, характеризуются очевид­ной условностью. В гл. 2 рассматривается метод исследо­вания.

Книга II. Равновесие в условиях монополии. Глава 3. Монопольное равновесие. Глава 4. Изменения в уровне спроса. Глава 5. Изменения в уровне затрат производ­ства. Эти главы посвящены анализу простой проблемы, связанной с выявлением причин, определяющих поведе­ние отдельного производителя при установлении им цены на свой товар; анализ ведется применительно к данному производителю и при заданных условиях спроса и уровня затрат производства.

Книга III. Равновесие в условиях конкуренции. Гла­ва 6. Кривая предложения. Глава 7. Равновесие в услови­ях конкуренции. Глава 8. Взгляд на проблему с точки зрения необходимости для предпринимателя вносить рент­ные платежи. Глава 9. Кривая предложения в условиях совершенной конкуренции.

В гл.. 6 проблема построения кривой предложения рассмотрена в свете полученных в кн. II результатов. В гл. 7 эта проблема несколько видоизменяется. Зависи­мость прибыли, получаемой монополией от численности производителей, реализующих один и тот же товар, рас­сматривается здесь впервые. Заголовки гл. 7 и гл. 9 не со­всем точно отражают содержание и выбраны из-за их краткости. На самом деле в этих двух главах (вместе с «отступлением» от анализа, расположенным между ними) рассматриваются вопросы о том, как изменяется спрос на продукцию отдельного производителя под влиянием изме­нений в выпуске всей отрасли (при условии, что издерж­ки производства этого производителя остаются прежни­ми), и о том, какое влияние на издержки производства данного производителя оказывает самое незначительное изменение спроса. Таким образом, две стороны зависимо­сти цены товара от изменения в выпуске продукции рас­сматриваются изолированно. Только объединив эти два подхода, можно исследовать характер кривой предложе­ния товара при заданных условиях и на том уровне аб­стракции, который принят в настоящей книге.

Книга IV. Производство в условиях монополии и в условиях совершенной конкуренции. Глава 10. Взгляд на проблему с точки зрения четырех кривых, отображающих динамику издержек. Глава 11. Производство в условиях монополии и в условиях конкуренции. Глава 12. К вопро­су о проведенном сравнении. Глава 13. Контроль цен в условиях монополии. Глава 14, Критические возражения против выводов из сравнительного анализа.

Предметом обсуждения кн. IV служит вопрос о том, какое влияние на объем производства оказывает совер­шенная конкуренция в отрасли, когда число независимых производителей, при прочих равных условиях, сведено к одному. Этот анализ проводится с помощью сравнитель­ного исследования производства в условиях монополии и в условиях конкуренции. Заголовок книги — дань тради­ции, и, хотя он в буквальном смысле несовместим с кон­цепцией монополии, развиваемой в данной книге, отказ от использования подобного термина представлял бы со­бой ненужный педантизм.

Гл. 10 носит вспомогательный характер и служит для ознакомления с методами, необходимыми для сравнитель­ного анализа, который приводится в гл. 11 и гл. 12. В гл. 13 подытоживаются результаты двух предыдущих глав. В гл. 14 показано, что подобные сравнения не толь­ко крайне нереальны, но и действительно логически непо­следовательны. Может показаться, что легкомысленно тра­тить столько времени на сравнительный анализ, который оказывается бесполезным. В ответ на это можно привести два следующих соображения. Во-первых, подобным сопо­ставлениям уделяется место в каждом учебнике по эко­номике, и их гораздо удобнее осуществлять с помощью методов предельного анализа, чем с помощью тех методов, которые обычно для этого применяются. Применяя мето­ды предельного анализа, можно избежать ряда ошибок, обычно закрадывающихся в сравнительный анализ, про­водимый в обычных учебниках. Но даже если бы это соображение оказалось единственным, все равно казалось бы легкомыслием уделять столько внимания простым школьным упражнениям, как бы сильно они ни были освящены традицией. Второе соображение состоит в том, что сравнения, которые проведены здесь только в отно­шении условий совершенной конкуренции, подготавлива­ют почву для анализа одного из наиболее важных прак­тических вопросов: к чему приводит слияние различных фирм, конкурирующих одна с другой в условиях несо­вершенной конкуренции, в единую единицу управления (unit of control)?

Книга V. Ценовая дискриминация. Глава 15. Ценовая дискриминация. Глава 16. Правила ценовой дискримина­ции. Эта книга посвящена исследованию случая, когда фирма реализует один и тот же товар по различным це­нам. Логически она связана с кн. II, но занимает здесь обособленное положение. Гл. 16 представляет собой по­ворот с проторенной дороги анализа и содержит некото­рые соображения относительно того, желательна ценовая дискриминация или нет.

Книга VI. Монопсония. Глава 17. Взгляд на проблему с точки зрения покупателя. Глава 18. Монопсония. Гла­ва 19. Взаимосвязь монополии и монопсонии с совершен­ной конкуренцией.

Кн. VI содержит исследование цены, ведущееся под углом зрения отдельного покупателя. В гл. 17 вводится несколько добавочных определений к тем, что были сде­ланы в гл. 1. В гл. 19 кратко рассматривается теорети­ческая конструкция, воздвигнутая на двух «краеугольных камнях» — отдельный продавец и отдельный покупа­тель.

Книга VII. Спрос на отдельный фактор производства. Глава 20. Анализ проблемы с точки зрения предельной чистой производительности факторов. Глава 21. Спрос от­дельного нанимателя на труд. Глава 22. Спрос на труд в отрасли.

Содержание данной книги посвящено спросу на фак­тор производства, в качестве которого из соображений удобства изложения избран труд. В гл. 20 рассмотрен ряд новых методических приемов. В гл. 21 и гл. 22 анализи­руется спрос на отдельный фактор производства, при этом используются методы, перекликающиеся с методами ана­лиза предложения товара, представленного в кн. II и III. Проводимый здесь анализ не является исчерпывающим, поскольку он ограничивается, с одной стороны, случаем с отдельной фирмой, а с другой — случаем с отраслью, дей­ствующей в условиях совершенной конкуренции.

Книга VIII. Спрос на труд в условиях монополии и в условиях конкуренции. Глава 23. Сравнительный анализ спроса на труд в условиях монополии и в условиях код­куренции. Глава 24. Сравнительный анализ условий мо­нополии и условий конкуренции: уточнения.

Приводимые сопоставления во всех отношениях ана­логичны тем, которые были сделаны в предыдущих час­тях книги; поэтому можно сделать те же замечания и привести те же обоснования. Данной книгой завершается анализ проблем, связанных с приобретением товара.

Книга IX. Эксплуатация. Глава 25. Монополистическая эксплуатация труда. Глава 26. Монопсонистическая экс­плуатация труда.

В этой книге цены на факторы производства рассмат­риваются не с точки зрения предпринимателя, а с пози­ции собственника того или иного фактора. Понятие «труд» используется уже не как пример произвольного фактора производства. В данном случае важны как раз те харак­теристики фактора, которые относятся к труду. В этом разделе работы совершенная конкуренция уже не рас­сматривается как интересный частный случай, а исполь­зуется как «точка отсчета» при сравнительном анализе. Искушение сойти с пути истинного анализа и заняться рассуждениями морального порядка здесь настолько не­оборимо, что ему трудно противостоять.

Книга X. Мир монополий. Глава 27. Мир монополий. В этой книге теория стоимости более нас не занимает, поскольку мы вступили в область экономической теории благосостояния. Гл. 27 представляет собой простейшую (и несовершенную) попытку показать, как анализ моно­полии (применительно к проблеме стоимости) может быть увязан с исследованиями проф. Пигу в области экономи­ческой теории благосостояния. Как раз теперь нас уже ничто не может заставить сопротивляться искушению оце­нить моральные аспекты в деятельности монополии. И хо­тя по характеру изложения эта книга не менее суха, чем остальные, где дается анализ стоимости и распределения, в ней затронуты проблемы этического порядка.

Читатель, решивший следовать по страницам книги собственным путем, вскоре ощутит, что оказался в таин­ственной и неприветливой местности. Я постаралась об­легчить его положение, снабдив путеводителем. В снос­ках на начальных страницах некоторых глав, помеченных звездочками, указываются те параграфы данной главы, которые вполне можно пропустить при первом чтении и которые следует в любом случае пропускать читателям, не  интересующимся   формальными   методами   анализа.

Кроме того, в этих сносках указаны страницы, которые-предназначены, если говорить языком путеводителей, «nur für Schwindelfreie» ^[3]. Однако читатель, не имеющий ма­тематической подготовки, не должен пугаться подобных предостережений. Часто математический аппарат, исполь­зуемый экономистами-теоретиками, нагоняет страх на та-ких читателей. Что же касается меня, я не злоупотребляю использованием математических методов, хотя и обраща­юсь за помощью к математикам для доказательства неко­торых положений. Однако мне это требуется для прида­ния строгости некоторым выводам, общий смысл которых уже открыт благодаря не столь изощренным приемам. В настоящей книге я надеюсь показать, что теоретиче­ское исследование возможно на основе чисто экономиче­ских рассуждений, предполагающих, однако, что читате­лю известно понятие «эластичность», а также одна-две теоремы о треугольниках из школьного учебника по гео­метрии.

 

См. также:

Робинсон, Джоан, Robinson, Joan (1903-1983)

 

Перейти на Галерею экономистов

Координация материалов. Экономическая школа

Экономическая школа 90

 

 

Контакты